В милицию о краже камеры Миша заявить не мог. И правда. На кого? Ведь кроме кличек, он ничего не знал о тех пикабушниках, что так жестоко развели его, надглумившись над ним со своим выдуманным Макаронным Монстром, а видеоматериалы с коварной красавицей Любашей так и остались в камере, так что никаких свидетельств о той злополучной встрече не осталось.

С того самого случая унижения Миша перестал доверять людям и стал домашним затворником. Всю его холостяцкую компанию разделяли теперь два огромных и страшенных, серых «котэ» английской породы, словно только что воскресших с «кладбища домашних животных», - два бельмо глазых кошачьих урода, отбракованных заводчиком по причине хронического кошачьего туберкулеза, которых он искренне обожал как изгой изгоя, и, в яростной любви тиская за круглые, бархатные морды, то одного, то другого, сжимая тонкими, худыми пальцами их мины в расквашенные кошачьи вечно гноящиеся образины, крепко целуя в фыркающие, сопливые носы и клыкастые, слюнявые пасти, ласково приговаривал: «что смотришь на меня, мой кошачий раб». Только с ними он мог поговорить по душам, только им, своим молчаливым, мохнатым стражам, он доверял свое одиночество, все больше отдаляясь от мира людей в виртуальный мир, где, в отличие от реального мира, он был полновластным хозяином положения, королем циников и моральных уродов.

Там, в Интернете, он и повстречал её — армянку Марину— свою ровесницу, младшую его всего на два дня. Вернее, любить он её никогда не любил, и любить не собирался. Напротив того, своим циничным безразличием нигилиста он презирал её больше других остальных из того «тупоголового» женского племени, которому, после Любаши, вознамерился мстить презрением до конца жизни. Но это маленькое, недалекое, безвольное существо с умственным развитием двенадцатилетнего ребенка, которое восхищалось каждым его словом, каждым его поступком и движением, которые она не понимала и не могла понять, вследствие первобытности своего примитивного менталитета, а делала это чисто рефлекторно и неосознанно, как преданная собака рефлекторно и неосознанно ежесекундно восхищается своим единственным хозяином, составляющим для неё центр вселенной, даже не осознавая причины самого этого восхищения, льстило его мужской самолюбивой гордыни, возвышая его в своих собственных глазах, заставляя поверить в собственный обман, что не все ещё мире людей пропало ДЛЯ НЕГО.

Жадно ловя каждый его малейший признак внимания к себе, как манну небесную, восходящую ОТ НЕГО, оправдывая его во всем и восхваляя малейшую его ленивую потугу к более-менее продуктивной деятельности до уровня абсолютного гения, словно лепестками роз осыпая его комментарии своими милыми влюбленными девичьими глупостями, обильно сдобренных смайликами сердечек, эта трогательная армянская девушка одним лишь своим присутствием создавала вокруг него ореол некого загадочного героя и гения программирования, что в будущим покорит этот безумный, безумный, безумный мир лишь силой своей великой мысли. Эту парочку так и прозвали Миша и Мариша.

Подобно тому, как француз, галл, на уровне исторической подсознательной памяти, доставшейся ему от своих обитавших в южных долинах дельты Дуная предков, обожает «румынского пастушка», именно за его милую покорность простодушного раба, так и еврею Мише льстило одно лишь присутствие вокруг себя представительницы его некогда исшедшей с Земли Обетованной древней протонародности арамейцев — крохотной иудейской ветви, волею бурь и судеб отколовшейся ещё с незапамятных библейских времен.

Что следовало бы сказать о нашей героине. О её внешности — весьма мало. Выглядела наша маленькая армянка - как армянка, впрочем, в отличие от не блещущих красотой представительниц её народа, не особенно дурна собой, даже миловидна в своей неисправимой детскости, вот, пожалуй и полная картина. В общем -то судьба была её предрешена ещё с рождения судьбой её маленького торгововладельческого народа. Семья её владела небольшим магазинчиком в Ростове-на-Дону, и вся её мало-мальски осознанная жизнь пройдет за прилавком в кабале у собственной семьи, да там, пожалуй, и закончится. Но одно отличало Марину от робких представительниц её народа — это уникальная способность совать свой длинный нос, куда не следует, каждый раз невообразимым образом находя приключения на свою пятую точку. И теперь, когда она узнала, что её любимый красавчик Миша, которым она дышала, тоже примет участие в экспедиции, она, под предлогом экскурсии в Питер, ради одной только встречи с ним, не задумываясь, купила билеты до Санкт-Петербурга, чтобы высадиться в доселе не известном ей селении с чудным названием Чудово.