запертой в своем собственном доме, между вами  была ссора?
-Нет, с тех пор, как мы поженились, между нами никогда не было никаких ссор, даже в ту ночь. С тех пор, как я знаю  моего Грегги, он самый порядочный, самый лучший  парень, хотя бы по отношению ко мне, и для меня этого достаточно. И если кое-кто утверждает, что у Грэга скверный характер, - я указала глазами в сторону проповедника, - то мне совершенно наплевать на это, потому как я знаю, что это не так, и могу со всей уверенностью заявить об этом суду!
-Тогда скажите суду, что вы делали накануне утром, когда Грэг собирался за продуктами в город?
- Я спала, и, естественно, что  мой муж не хотел меня будить.
-Хорошо, я задам вопрос по – другому. Что вы делали предыдущим вечером, пока не легли спать?
   Краска стыда залила моё лицо, я почувствовала, что мой лоб покрылся испариной. С Грэгом творилось то же самое, и, хотя он был всё так же бледен,  но его выпяченные уши предательски алели пурпурным багрянцем, выдавая его смятение.
  Я совершенно  растерялась, я не знала, что отвечать суду, и готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не находиться в этом дурацком положении. Наступила мучительная пауза. Я обратилась к адвокату, но тот предательски молчал. «Черт возьми, если они хотят знать,  чем мы занимались до этого вечером, то пусть знают. Какие здесь могут быть приличия перед этими ублюдками!»
-Мы занимались сексом, - решительно произнесла я. По залу пронеслось восторженное восклицание, сопровождаемое улюлюканьем и присвистом. Я разорвала путы приличия. Теперь было уже ничего не стыдно. Плевать, что они думают о нас, пусть завидуют те, у кого этого нет. Сейчас я должна спасти своего мужа от нелепого обвинения, и я сделаю это, неважно, какими средствами. С невозмутимой гордостью смотрела я со своего места на этих жалких, обалдевших людишек. Даже сам обвинитель потерял дар речи, не ожидав такого откровения с моей стороны. Грэг готов был провалиться под стол. От волнения его начало тошнить –с ним бывало так всегда. Беднягу  едва не вырвало на идеально  выглаженные брюки адвоката, если бы тот вовремя не подставил спасительный пакет. Бедный Грэг.
-Разве вы не видите, моему подзащитному плохо, - вмешался, наконец, адвокат. -  Я требую переноса  процесса.
-Пустяки, - отрезал Грэг, - со мной всё в порядке. Я не хочу тянуть это дело, пусть оно закончиться сегодня, чем бы оно ни закончилось.
-Значит, между вами не было ссоры до этого, – растерянно заговорил обвинитель. -  Хорошо, тогда, как вы думаете, из-за чего  ваш муж запер вас в вашем доме?
-Протестую, вы принуждаете свидетельницу к домыслам.
-Протест отклоняется, отвечайте свидетельница.
-Я САМА попросила его об этом, потому что опасалась проникновения грабителей в дом.
-Позвольте, мэм, но, как вы сами только до этого утверждали, вы спали ГЛУБОКИМ сном, - он особенно ударил на слове «глубоким», - когда ваш муж вышел из дома, чтобы отправиться в город за продуктами. Вы же сами сказали, что он не хотел будить вас. Как же вы могли, находясь в «глубоком» сне,  попросить его запереть дом на ключ снаружи.
   Я была загнана в угол. Мне больше некуда было отступать. Ярость навалилась на  меня, вспылив, я сорвалась отчаянной ложью:
-Я, вообще, прошу своего мужа, каждый раз  запирать двери снаружи, когда мы отлучаемся из дома, чтобы грабители не могли проникнуть внутрь. Неважно, отправляется он один или со мной.
-Значит, вы утверждаете, что муж уже неоднократно запирал вас в доме и тем самым лишал законной свободы передвижения.
-Нет! – почти выкрикнула я. – Обычно, мы ездим в город вместе, но в этот раз Грэг просто встал раньше, и, не желая меня будить, сам отправился в город, чтобы закупить продуктов на неделю. Не мог же, в самом деле,  он оставить меня спящей одну в открытом доме, зная, что в округе рыщут грабители, которые могли бы запросто пробраться  в дом, пока я спала глубоким сном. И потом, у нас всего один комплект ключей, а изнутри дом запереть нельзя, разве только этим  самым ключом. Что было ему делать? Оставлять дом на разграбление, рискуя жизнью супруги и имуществом, или благоразумно запереть всё в доме? Я считаю, что мой муж поступил правильно, выбрав второй вариант, и нисколько не обвиняю в его поступке. Кто же мог знать, что по всей округе вырубят свет, и перестанут работать кондиционеры, что всё так обернется для меня. Никто! Всё что случилось со мной, случилось лишь в силу непредвиденных обстоятельств.
  После моего выступления  зал затих, было слышно, только, как большая муха бьётся об оконное стекло.
-Браво, Лили! – наконец произнёс Грэг, сложив  пальцы буквой V, что означало победу. Перекрестный допрос мне удалось выдержать с честью.
-Ещё есть вопросы к свидетелям, - пробубнил судья.
-Вопросов больше нет, - отрезал обвинитель.
  Наступила очередь защиты, и слово взял адвокат Зандерс. К сожалению, мои худшие опасения подтвердились. Наш адвокат был куплен за довольно-таки приличную сумму, и оплачен не кем иным, как моей свекровью, отчаянно желавшей моего развода  с  её сыном, и она не преминула воспользоваться сложившимися обстоятельствами, чтобы разрушить  наш брак.
   Нет, не подумайте, что Самуил   Зандерс был плохим адвокатом. Скорее, наоборот, можно было бы сказать, что это был один из самых лучших адвокат в Штате – сказалась школа старого Баркли. Он с чистой совестью защищал своего подопечного Грэга Гарта, делая все то  возможное, что лучше для его клиента, но и только. Этот «семейный» адвокат прилежно исполнял  поручение матери своего подзащитного, которая оплатила этот процесс,  -  он выстроил свою защиту на моём обвинении.  Как говориться, кто платит, тот заказывает музыку. Таким образом, из потерпевшей я автоматически превратилась чуть ли не в обвиняемую, которой на этот раз пришлось оправдывать саму себя перед судом. Палка правосудия ударила меня с обоих концов, в этом суде меня поставили перед выбором, между  свободой своего любимого и целостностью нашего брака.
 - Защита вызывает, миссис Гарт, - победоносно выкрикнул Зандерс. – Итак, миссис Гарт, мне известно, что вы живёте с Грэгом Гартом всего полгода, и что вы совсем недавно вступили с ним в фиктивный  брак, для того чтобы заполучить американское гражданство, а значит…
-Ложь! – прервал его Грэг. – Наш брак не является фиктивным!
- Я протестую, это неправда, - выйдя из себя,  сорвалась  я, - кто вы такой, чтобы утверждать, что наш брак фиктивный?! Слышите,  вы!
-Порядок в суде, порядок, - раздался оглушительный удар судейского молоточка, - в противном случае я буду вынужден прекратить заседание! Сторона защиты объясните, пожалуйста, мне, какое отношение это может иметь к нашему делу?
-Хорошо, Ваша Честь, я поясню. Итак, господа, что нам известно о нашей потерпевшей? – при этом слово «потерпевшей» он произнес, как бы в кавычках. – Некая гражданка России Лили Арсентьева (впервые кто-то правильно произнёс мою фамилию) приезжает в США, чтобы вступить в брак с гражданином С Ш А Грегори Гартом, который, едва достигнув разрешенного для брака совершеннолетия, решает жениться на этой совсем незнакомой ему женщине. Что касается Лили Гарт – это типичная история. Русская девушка едет  в Штаты, что называется, за лучшей жизнью, но, подождите, это ещё не всё. А, теперь насчёт  Грэга.  Что это, юношеское безрассудство, скажете вы? Или же бунт зелёного юнца, стремившегося доказать свою независимость перед родителями?! Как бы не так. Эта импровизированная женитьба изначально преследовала более прагматическую цель – побыстрее заполучить наследство деда, которое он завещал обеим супругам, сразу же после вступления в брак – по пятьдесят тысяч каждому! Сумма небольшая, но довольно-таки приличная, чтобы начать игру. Особо хочу подчеркнуть, что об этом изначально знала и Лили Арсентьева, нынешняя супруга моего подзащитного. Для России эта сумма в пятьдесят тысяч – целое состояние, потому как стоимость  американского доллара там, примерно,  в десять раз выше, чем здесь. В Финансовом Бюро я  уточнил индекс стоимости американского доллара для России, на сегодняшний день он составляет примерно девять и восемь. Но давайте не забывать, что за этой новой подданной США, согласно двадцать третьей поправке,  сохранено еще одно гражданство – гражданство России, так, что  она в любой момент может покинуть США и вернуться на Родину. Правда она при этом навсегда теряла бы  американское гражданство, но какое это имеет значение, когда у тебя в кармане лежит пятьдесят тысяч. Но, однако, нашей потерпевшей и этой суммы показалось мало. План состоял в том, чтобы обналичить деньги с депозитных карточек банка, а затем смыться вместе с ними в Россию. Но, как же это сделать, когда муж всё время находится рядом. Чтобы заполучить оставшиеся пятьдесят тысяч, которые принадлежали её мужу, она разработала хитроумный план, в котором должна была сыграть роль жертвы.  Для начала  нужно было отвлечь внимание мужа, с этой целью эта брачная аферистка передаёт все деньги мужу, якобы полностью доверившись ему…
   Боже мой, что он говорил! Слова «брачная аферистка» лихорадочно завертелись у меня в мозгу. «Неужели и Грэг за него. Конечно, что я думала,  ведь Зандерс ЕГО «семейный» адвокат, значит, все они ЗАОДНО. Разве можно идти против целой семьи?»
   Защита и обвинение были против меня. В одночасье я оказалась зажатой между Сциллой и Харибдой американского правосудия.
  В отчаянии я взглянула на Грэга, с ужасом, ожидая подтверждения своей горькой догадки.
-Прекрати нести эту чушь, - вскакивает со стула Грэг. (Мой муж был за меня!)
-Порядок, я призываю к порядку, - судья стучит молотком, словно по наковальне.
- А затем планирует смыться со всеми деньгами, пока мужа не будет дома. Но как же забрать деньги из дома и смыться, когда муж постоянно находиться рядом, и с ревностью следит за каждым её шагом?  Очень просто: необходимо всё устроить так, чтобы муженёк попал за решётку, хотя бы на несколько дней, чтобы за это время наша пострадавшая могла беспрепятственно сбежать со всеми деньгами к себе на родину. Таким образом, у этой молодой  леди родился план разыграть из себя жертву семейного насилия, которую,  якобы, муж запер в собственном доме и тем самым ограничил её свободу передвижения.  Потерпевшая заранее знала, что в этот день должен был прийти мистер Питер Дэлфи – местный водонос, который каждый последний понедельник месяца завозит питьевую воду в посёлок - вот почему она отправила своего мужа за продуктами, сказав ему, чтобы тот запер её на ключ  якобы с целью обезопасить себя от грабителей. Об остальном,  - вы уже догадались. Спустя шесть часов она позвонила бы в полицию – и её коварный замысел удался. Но в дело вмешались непредвиденные обстоятельства, о которых потерпевшая, даже не могла подозревать – из-за жары во всём посёлке отключилось электричество.  Обстоятельства, которые едва не убили нашу потерпевшую, но которые,  как нельзя лучше, сыграли в её пользу. В качестве улики, доказывающей вину потерпевшей, я хочу предложить билет до Москвы, заказанный через Интернет  на имя Лили Арсентьевой за неделю до случившегося, и особо прошу обратить на его дату – отъезд был назначен как раз на следующий день после случившегося. Это доказывает, что наша потерпевшая собиралась покинуть страну на следующий же день, прихватив с собой изрядную сумму наличных денег. Итак, я обращаюсь к потерпевшей, правда, что вы планировали покинуть страну на следующий день после ареста вашего мужа?
 -Это ложь! Я никуда не собиралась уезжать! Зачем вы лжёте, мистер Зандерс, вы же сами знаете, что эта улика подложная? Никакого авиабилета до Москвы я не заказывала! Мистер Зандерс, то, что вы сейчас произнесли -  полная  ложь! Но только знайте,  вы сейчас унизили не меня! Пойдя на сделку со своей совестью, вы унизили собственное человеческое достоинство и дискредитировали себя в качестве адвоката! Как только такое могло прийти вам в голову!   Я люблю своего мужа,  и никогда не желала ему зла!
-Однако, персонал больницы, утверждает, что именно в тот день вы несколько раз пытались бежать из больницы, даже, несмотря на плохое самочувствие, и куда же, спрашивается,…
-Я беспокоилась насчёт моего мужа, и не могла спокойно лежать в больнице, когда мой муж находился под арестом из-за меня.
-Объясните, пожалуйста, суду, что означают ваши слова -  «мой муж находился под арестом ИЗ-ЗА МЕНЯ».
-Я имею в виду, что мой муж попал под арест из-за того, что я попросила запереть себя в доме, не думая о последствиях своей просьбы.
-Значит, вы утверждаете, что сами попросили запереть себя на ключ, чтобы потом обвинить во всем своего  мужа.
-Нет! Я не собиралась ни в чем обвинять Грэга!  Я же говорила, что у нас только один комплект ключей, а щеколды, чтобы запереться изнутри, в доме не было. Вот почему, я каждый раз прошу Грэга запирать дом на ключ, когда тот уходит из дома. В этот день я решила остаться дома. Если бы не это гребанное электричество, я спокойно могла бы провести весь этот день в доме под защитой вытяжной вентиляции и кондиционера, при этом,  не опасаясь налета грабителей.
-Но, позвольте, разве не вы сами говорили инспектору Гаю Нойси, во время ареста вашего мужа, что, цитирую: «Он не нарушил закона! Я сама велела запереть себя. Это я во всём виновата! Арестуйте меня, только отпустите Грэга!» Поясните суду, что означают ваши слова.
-Я хотела сказать, что всё, что случилось со мной, произошло совершенно случайно,  по воле обстоятельств, и никто из нас не виновен  в случившемся. Вот почему я умоляла избавить моего мужа от ареста по несправедливому  обвинению.
-Следователь Гай Нойси, вы подтверждаете показания свидетельницы.
-Да, я полностью подтверждаю её показания.
-Тогда допрос свидетелей  закончен. У защиты больше нет вопросов.
-Можете садиться на свои места. Адвокат, приступайте к заключительной речи.
-Так вот, я с полной уверенностью заявляю, что мой подзащитный абсолютно невиновен. Во всём, что произошло в доме с миссис Гарт, косвенно  виновна  сама потерпевшая, которая обманом хотела завладеть деньгами моего клиента, и потому я требую, чтобы суд полностью оправдал моего подзащитного Грегори Гарта, и освободил его прямо в зале суда. Помимо того, в интересах моего подзащитного я, как его адвокат, требую расторжения фиктивного брака с Лили Гарт с выдворением оной гражданки США из С Ш А в ближайшее время.
-Обвиняемый Грегори Гарт, хотите ли вы сказать, что-нибудь суду, пока приговор не будет вынесен судом?
-Да, Ваша Честь. – Слово взял Грэг. Моё сердце бешено заколотилось, предчувствуя беду. «Грэг наверняка выкинет что-нибудь этакое, что погубит и меня и его». Уж кто, как не я знала его несдержанный характер, который я успела изучить за считанные месяцы проживания с ним в одном доме. Но, кто мог знать, что даже этот безудержный и неуемный  мальчишки – бунтарь,  в минуту опасности становился столь рассудительным и разумным, что, казалось, будто его слова  принадлежали  умудрённому  опытом взрослому  мужчины.
   Грэг не подвел меня, и спас из бездны той грязной клеветы и незаконных обвинений, которые обрушились на меня. Так что мои опасения, насчет Грэга оказались неоправданными.   Грэг был за меня. Мой маленький мальчик был верен нашему браку, и не предал меня в самый трудный момент, даже тогда, когда уже все надежды на его преданность пошатнулись. Признаться, я потом много раз стыдилась того, что до конца не верила  Грэгу, полагая, что он, как это часто бывает с молодыми мужьями, недавно освободившимися из-под маминой опёки,   смалодушничает и пойдёт на поводу своей всесильной мамочки, которая всё ещё имела на него большое влияние.  
  Чувства моей свекрови тоже можно было понять.  Женщине, для которой Грэг всё ещё  оставался маленьким ребёнком,  постоянно нуждающимся в её помощи и заботе, её единственным коди*, чью любовь я так бессовестно похитила у неё, трудно было поверить в искренность моей любви к её сыну, особенно после того, как Грэг попал за решётку из-за меня.
   Теперь она не сомневалась в моей непорядочности, в том, что Грэг действительно подцепил брачную аферистку из России. Ей, казалось, что я нарочно подстроила всё это, чтобы погубить её сына и завладеть его деньгами, которые она так беспечно и глупо  отдала своему неразумному мальчику. Что ж, это было её мнение, которое я теперь  не в силах была опровергнуть, хотя и знала о своей невиновности. Но, к счастью, Грэг так не думал и до конца был на моей стороне. Мой маленький верный Грэг…
- Тогда мы слушаем, вас, Грегори Гарт,  – обратился к нему судья.
Грегори Гарт спокойно встал со своего места. Его мрачный взгляд из-под лобья выражал твердость и решимость.
  -Прежде всего, я хочу заявить суду, что мы искренне любим друг друга, и никто в не смеет  разлучить нас.  Наш брак не является фиктивным, как утверждает мой адвокат, и не преследовал никакой финансовой выгоды, единственной причиной нашего брака является взаимная любовь.  Я заявляю здесь всем: Я ЛЮБЛЮ СВОЮ ЖЕНУ и не собираюсь с ней расставаться. Что касается, тех пятидесяти тысяч, что моя супруга получила в качестве наследства, то я буду рад объявить суду, что по настоянию моей жены, я перевёл все деньги,  на своё имя в Национальный Банк С Ш А. Так, что те, кто сомневаются в бескорыстности Лили, могут сами убедиться в этом. Вот чековая книжка, оформленная на моё имя, здесь всё наши деньги, завещанные дедушкой, за минусом расходом на ремонт и обустройство дома.  Других денег, как вы понимаете, у нас нет. И ещё, еже ли  обстоятельства окажутся сильнее нас, и суд примет решение подвергнуть нас принудительной процедуре развода, то в таком случае  я незамедлительно отправлюсь за ней в Россию, где по русским законам  мы заключим новый брак.
-Идиот! – вырвалось у  несчастной матери, и она беспомощно схватилась руками за  голову.
-Суд удаляется для принятия решения, - с безразличным видом отрезал судья, которому уже порядком надоел наш семейный спектакль.
   Звонкий удар судейского молоточка прозвучал для меня, как удар ножа гильотины. Теперь всё  уже сказано, и ничего не вернешь назад, оставалось одно – ждать, ждать, ждать.
   О, каким мучительным было  это ожидание! Каждая секунда казалась вечностью. В тишине зала было слышно, как тихонько всхлипывает мать Грэга, едва сдерживая рыдания, да как тяжело вздыхает подсудимый Грэг  -  он чувствовал себя провинившимся мальчиком. Бинкерс старался успокоить жену, шепча  ей что –то на ухо, но его презрительный  взгляд, будто говорил: «Я так и знал, что всё этим закончится».
  Мы трое сидели, потупив головы, боясь смотреть друг другу в глаза, чтобы не поймать укоризненный взгляд любимого человека. В зале воцарилась мёртвая тишина, и только надоедливая толстая муха снова и снова ударялась в неведомое препятствие стекла, будто серьёзно полагала, что сможет пробить лбом толстое стекло, если всё время  будет биться в одну точку.
  Наконец послышались шаркающие шаги за дверью –  это судьи вернулись на свои места, все встали.  Приговор был вынесен…
  К счастью, Грэг отделался совсем легко, хотя суд и доказал его вину в непреднамеренном причинении вреда здоровью, в качестве наказания ему назначили всего то две недели исправительных работ по уборке общественных туалетов, да три тысячи штрафа. Это была победа! Мы бросились в объятия друг друга и прыгали, словно дети. Только мы не заметили, что  лицо матери по-прежнему оставалось озабоченным, будто мы проиграли дело. Не говоря ни слова, она поднялась со своего места и вышла. Выпустив меня из своих объятий, Грэг хотел было разделить свою радость с матушкой, но нигде её не нашёл.