Шилова Л. В - Сайт писателяОн понял это в тот день, когда попал в больницу с передозировкой. Свет отключился, когда он собирался выйти на сцену. Единственное, что Дэвид помнил тогда – это холодный пол гримерной. Его нашли корчившемся в судорогах. Он так и не успел сделать себе «спасительный» укол.
А дальше…дальше все закончилось. Наркологическая лечебница. Капельница, жестокая ломка, потом снова капельница…
Когда все узнали, что Дэвид наркоман – ему отказали во всех клубах. Таковы были правила.
После больницы Дэвид держался, как мог. Он даже снова пытался писать музыку, но ничего не выходило. Первая доза решила всё. Вскоре Дэвид потерял счёт времени. Он погибал…
Но он хотел жить. Дэвид решился на последний и отчаянный шаг. Он переедет туда, где нет наркотиков,…где нет возможности достать наркотики. Дэвид знал только одно такое место…на заброшенных болотах Маша, где их никто не найдёт. Фриде он живописал это место, как райский уголок, где можно покойно отдохнуть от людей. Погрузив вещи, они незамедлительно отправились туда.
Каково же было разочарование Фриды, когда вместо хорошенького домика на природе, джип Дэвида привез её в заброшенный дом на окраине болот, где не было даже воды, разве что той ржавой жижи, что плескалась в ближайшем озерце, густо населенном аллигаторами.
Теперь, когда, как полагал Дэвид, он отправил своего бывшего компаньона на встречу с Богом, ему нечего не грозило, разве что дух самого задушенного проповедника, взывающий о мести, но Дэвид никогда не верил в подобную мистическую чушь. К тому же, самым главным преимуществом такого «жилья» было то, что за него не нужно было платить, потому что дом считали заброшенным.
Первые дни Дэвид держался стоически. Он пытался скрывать свои страдания от жены, но зависимость брала своё. Перепады настроений то и дело били Дэвида, что сразу же срывалось на жене.
Вскоре Дэвид сам пожалел, что переехал сюда. Если он не примет дозу – он загнётся. Это стало ясным после первого приступа.
Как-то утром Фрида нашла его корчившимся в припадках. С трудом тогда удалось ей привести Дэвида в чувство. Он лежал потный и несчастный, но вдруг в него словно вселился бес. Он схватил Фриду за волосы и стал выпытывать у неё на счёт бриллиантов, которые подарил ей отец. Ему нужна была эта доза….
Слишком поздно Фрида поняла, в какую ловушку загнал её муж. Ей надо было бы помириться с отцом и переехать в дом отца, но ребёнок ненавистного Дэвида. С ребенком отец никогда не принял бы её – так считала Фрида, но это было не так, вот уже второй месяц, пока она находилась здесь, отец отчаянно разыскивал свою единственную дочь, сердцем чувствуя, что его дочь попала в беду.
Вот уже второй месяц Дэвид насильно удерживал свою беременную жену в заброшенном доме на окраине болот Маша. Он держал её прикованной наручниками с длинной цепью к постели, не давая ей возможности покинуть крохотную комнатушку, дверь и окна которой он заколотил досками.
Вот уже второй месяц он пытался выяснить, где его жена прячет от него заветную желтую шкатулку с бриллиантами, подаренными ей отцом. Несмотря на все заверения жены, что она в самом начале отослала подарок обратно своему отцу, обезумивший от наркотиков Дэвид никак не верил её словам, думая, что она говорит так нарочно, чтобы сберечь свои сокровища от него. Ведь он точно знал, что не отлучался от жены ни на минуту. Он перерыл весь дом – миллиметр за миллиметром, он перекопал весь сад, и выдрал все кусты и деревья, находившиеся поблизости, и даже слазил на дуб, чтобы заглянуть в дупло, но тщетно – то, что он искал, нигде не было. А из дупла ему дружным шипением ответили совята, которые до крови искусали его руки, пока он рылся в их помёте.
Трудно было перечислить, каким унижением подверглась Фрида, пока её благоверный супруг всяческими способами домогался, чтобы она указала место, где якобы «она зарыла свой пиратский сундук».
В конце концов, кончилось тем, что он посадил свою беременную жену на цепь и поклялся, что не выпустит её из комнаты, пока бриллианты не будут у него в руках, даже если ей придётся рожать прямо здесь, на кровати. Несчастная уверяла, клялась, что отдала шкатулку отцу, но всё было тщетно – обезумивший от ломки наркоман не верил ни одному её слову.
-Ну, погоди, сука, ты у меня получишь! – Дэвид сжал кулак и занес его над лицом спящей жены. Вдруг, в его голову пришла более удачная мысль. Он улыбнулся и взглянул на террариум, где находился его любимец – маленький домашний питон -альбинос по кличке Фредди. Дэвид знал, что Фрида смертельно боялась змей, особенно его необычного белоснежного питомца.
Дэвид взял на руки тепловатое извивающееся тело змеи и с наслаждением засунул его маленькую, ромбовидную головку себе в рот. Высовывающийся раздвоенный язычок змеи приятно пощекотал его гортань, так что Девид довольно засмеялся. Затем он вынул змеиную голову изо рта и положил змея на живот беременной жены.
-О, Дэвид, умоляю тебя, скорее! – нежно прошептала она в полусне. Дэвид не выдержал и разразился веселым смехом…
Фрида действительно спала. В липкой духоте комнаты ей снился тягучий мучительный сон. Она снова была с ним.
Они катались на яхте. Только она и Дэвид. Они снова занимались любовью, как тогда, первый раз. Неистово. Жарко. Только на этот раз им никто не мешал. Полицейские не войдут сюда – она знала это. Не войдут, потому что они находятся посреди океана. Почему посреди океана и как они попали туда?– Фрида не задавала себе вопроса. Она знала, что это так, потому что во сне возможно всё (Фрида понимала, что это всего лишь только сон). На этом островке любви посреди гудящего от шторма океана они были совершенно одни и предоставлены друг другу.
Он не был тем оголтелым маньяком, что держал её в заложницах. Он был всё тем же милым эксцентричным мальчишкой, каким она встретила его первый раз. Милым безумцем, похожим на подростка, с большими немного сумасшедшими глазами, бритой головой и челкой, забавно топорщащейся как у птенца. Даже шрамы на его лице были так сексуальны. О, как она хотела, чтобы он взял её сейчас, в эту секунду.
В преддверии бешенной скачки любви он как сумасшедший покрывал поцелуями её тело, стараясь не пропустить не единого миллиметра её влажной от пота кожи. Фрида почувствовала, как его худое теплое тело приятной тяжестью навалилось на неё. Его руки нежно и неумело ласкали её потную от возбуждения кожу, заставляя покрываться холодными мурашками. Его прикосновения шершавых рук были как разряд тока. Поскольку Дэвид был намного ниже её ростом, его губы как раз доставали только до её упругих от возбуждения сосков.
О, каким сладостным для неё был этот физический недостаток её партнера. Как больно он кусал соски зубами, как нежно потом целовал израненные покрасневшие бугорки, из которых струилась кровь. Как жестоко он хлестал подтяжками по её безупречным белоснежным ягодицам, затянутым в дорогие кружевные чулки из алого шёлка, заставляя унижаться, разыгрывая из себя проститутку дикого Запада, и как нежно его гибкий пронырливый язычок касался её распускавшегося, словно цветок розы клитора. Ей безумно нравилась ей эта новая для неё роль продажной мексиканской проститутки, которую в наказание имеет грубый разнузданный ковбой (в роли которого выступал конечно же Дэвид).
Дэвид любил ролевые игры. Они возбуждали его воображение. Это неважно, что бравый «ковбой» едва доходил затылком до подбородка Фриды. В этом даже была своя пикантность. Главное, что Дэвид мог почувствовать себя настоящим мачо.
Боль всегда сопутствует сексуальному блаженству. Без боли удовольствие невозможно. Дэвид хорошо знал это правило и мастерски использовал в своих предварительных ласках. Он словно нарочно дразнил её затянувшейся прелюдией. Сердце Фриды готово было выскочить из груди. Она задыхалась от возбуждения, готовая впустить в свою плоть необузданное чудовище.
-О, Дэвид, умоляю тебя, скорее, - уже теряя сознание от его ласк, простонала она. Фрида услышала, как Дэвид засмеялся. «Почему он смеётся? Наверное, эта фраза показалась ему смешной».
Вот что-то то теплое и бархатисто мягкое потекло по её обнажённому бедру. Конечно же, это его член. Она страстно желала этого проникновения. Дэвид спустил брюки. Его трогательные, не в размер великие и всегда белоснежные ковбойские панталоны, уже болтались на его коленях. Его вставший от возбуждения член зиял раздувшейся лиловой головкой. Фрида с интересом наблюдала, как его член становился всё длинней и длинней…длиннее. Фрида возбужденно задышала, не понимая, что происходит, но от ужаса она не могла даже пошевелиться. Нет, такого не может быть! Но она видела это! Член действительно рос, превращаясь в огромную белую змею. Вот он уже ползёт по её животу, обвил груди, вот уже у самого лица, обвивает её шею. Она чувствует скольжение каждой чешуйки его тела. О, боже, да это же змея! Змея прямо на ней!!! Холодные голубоватые глаза белого питона смотрели прямо на неё. Глаза в глаза.
-А-а-а-а-а!!!
Фрида вскочила, как ошпаренная и замотала руками, так что несчастный питон замотался из стороны в сторону, как белая канатная веревка.
-Ну, что, богатенькая сучка, хотела бежать. – На неё в упор смотрели два таких же голубых холодных глаза, как у питона. Черные зрачки были расширены до предела, так что вытесняли радужную оболочку. Фрида боялась этого взгляда, больше чем змеи. Это были пустые, но жестокие глаза безумца, готового на всё. –Думала что тебе кто-нибудь поможет, если ты наскрёбала шваброй на дерьме своё грёбанное «Помогите». Поможет, поможет, да?! – Дэвид схватил Фриду за подбородок и сильно
вдавил в подушки.
-Не надо, - тихо простонала Фрида.
-Твоих рук дело, сука?
Фрида не отвечала. Она знала, что если солжет или скажет правду – это только ещё больше разъярит невменяемого Дэвида. И потом, скрываться всё равно было бесполезно. Фрида молчала, стараясь не смотреть в его страшные, холодные змеиные глаза.
-Это твоих рук дело?!!! – заорал на неё Дэвид, со злости швырнул в стекло тарелку, так что осколки со звоном посыпались в разные стороны.
-Дэвид, успокойся, прошу тебя, - едва смогла простонать от страха несчастная.
-Успокойся! – завопил Дэвид. – Я подыхаю, а ты предлагаешь мне успокоиться! Ты хотела смыться к своему папеньке, а меня, чтобы из-за тебя посадили в тюрьму! Не ждёт он тебя, не ждёт, поняла! Ты для него ты такое же дерьмо, как и я! - Дэвид откинул голову и, вдруг, безумно рассмеялся.
-Дэвид, ты болен, тебе нужна помощь.
-Да, милая, мне нужна помощь. Я прошу тебя, отдай бриллианты, зачем они тебе?! Помнишь, милая, ты же сама говорила мне однажды, что эти бриллианты приносили вашей семье только одни несчастья. Я не могу, Фрида, я умру без дозы!
-Тебе надо лечиться, милый. Мы пойдем к врачу, - уговаривая его, Фрида протянула руку и погладила его потные отросшие волосы. - Тебя положат в наркологическую клинику…
-Нет, нет, нет, я не пойду туда, я так решил! Для меня всё кончено – я неизлечим! Я только прошу не продлевать мои мучения! Фрида, милая, прошу тебя…Так нельзя, так дальше нельзя… Фрида, где бриллианты?! Скажи где, детка, и я отпущу тебя, куда захочешь!
-Послушай, там, в тумбочке лежит двадцать долларов, -они твои. Больше у меня все равно ничего нет. – Дэвид со злостью рванул дверцу тумбочки и, схватив жалкую бумажку в кулак, со всей злости зашвырнул ей в лицо.
– За это жалкое дерьмо не купишь даже буханки хлеба!
-У меня все равно больше ничего нет, - плача ответила Фрида.
-Сука, ты думаешь издеваться надо мной! - Дэвид занёс над ней кулак.
-Не бей меня, я ношу твоего ребёнка! - взмолилась Фрида, инстинктивным для беременной жестом закрывая живот руками.
-Ребёнка, наконец, дорогуша, ты вспомнила о нашем ребенке! А не ты ли несколько месяцев тому назад пыталась избавиться от нашего ребёнка?! Лживая сука! Не тебя ли я вытащил из палаты этого грёбанного абортария, когда ты готовилась сделать аборт?! Если бы я не остановил тогда тебя дуру, ты бы раздвинула ноги, и наш ребенок превратился бы в кусок мяса! – произнося эти слова, Дэвид стал больно стучать своим острым пальцем прямо ей в лоб. –МАЛЕНЬКАЯ ЛЖИВАЯ ДРЯНЬ, и после этого ты говоришь о том, как любишь нашего ребёночка, когда сама же пыталась избавиться от него! Сука! Стерва! Дрянь! – со злости он схватил её за уши и придвинул свой лоб к её лбу, его безумные широко открытые глаза с расширившимися от ломки зрачками уперлись прямо на неё. – Нервы Фриды не выдержали. Ей было всё равно, убьет ли сейчас её Дэвид или нет. Страха больше не было. Было только одно желание сделать своему мучителю как можно больнее. Уже не помня себя, она закричала в истерике:
-Да, я хотела сделать аборт, избавится от твоего ребёнка, чтобы не плодить ублюдков от таких, как ты! – Дэвид побледнел и сразу как-то опустился. – Ну, что, дрянь, давай, убей меня! - весело закричала Фрида, - и ты убьешь своего ребёнка заодно. Двоих одним ударом. Правда, весело! Давай, бей! Чего же ты стоишь?! Ха-ха-ха! Что, слабак убить обоих?
Взгляд Дэвида стал растерянным и каким-то испуганным, он не ожидал такой реакции от своей жены. Он не знал, что ответить на подобный выпад.
-Я убью тебя, - тихо произнёс Дэвид, - но после того, как у нас родится ребёнок, мой ребёнок, я заберу его у тебя.
-Ничего у тебя не выйдет! Ты издохнешь быстрее!
-Если я подохну – подохнешь и ты. У нас нет другого выхода. Просто я не могу отделить одно от другого. – Дэвид схватился за голову и озабоченно забегал по комнате, будто ища выход. – Я не могу отделить ребёнка от тебя. Боже, моя голова!
-Видишь, Дэвид, тебе нужна помощь! Едем в больницу. Я никому ничего не скажу.
-Нет, ты останешься здесь. Пусть сама судьба решит, что будет с нами.
-Мы умрем, Дэвид, - спокойно произнесла Фрида. - Скоро у нас нечего будет есть.
-Мы выкрутимся, сейчас я съезжу в магазин и куплю хлеба.
-Умоляю тебя, не оставляй меня тут одну. Мне страшно!
-Ничего, я скоро вернусь! Я знаю одно место, где можно раздобыть немного кукурузы.
-Дэвид, я умоляю тебя! Я не хочу умирать здесь! Что, если с тобой что-нибудь случится?!
-Будь умницей. Ты же у меня хорошая девочка.
-Я хочу пить.
-Да, да, пить. Тебе надо заботиться о ребёнке. Дэвид взял дикий апельсин и стал выдавливать с помощью рожка едкий кислый сок.
-Я не могу, не могу больше пить эту гадость.
-Давай, это нужно для ребёнка. – Дэвид взял стакан в левую руку и, придвинув голову Фриды за волосы, стал насильно поить её. Сделав несколько глотков, лицо Фриды перекосилось в отвратительной гримасе. Едкая кислота дикого апельсина только ещё больше распаляла жажаду.
-Я не могу, Дэвид, это гадость.
-Пей, нашему ребёнку нужны витамины.
-Ты псих, Дэвид, ты знаешь это?
-Пей, я сказал. –Несчастная знала, что Дэвид не отстанет, пока она не сделает так, как он хочет. Зажмурив глаза, она мученически проглотила остатки сока.
-Вот и умница, - выдохнул Дэвид, поглаживая жену по голове, а теперь поспи немного. - Дэвид взял ещё одни наручники и подошёл к Фриде.
-Вторые наручники. Это зачем? – забеспокоилась Фрида.
-Затем, чтобы ты не писала на окнах всякую гадость.
-Нет, я не хочу! Пожалуйста, не надо. –Но Дэвид не слушал её, он приковал её руки к спинке кровати. – Дэвид я не выдержу! Дэ…
-Заткнись, – кратко отрезал Дэвид и залепил ей рот пластырем. -Вот, теперь ты будешь хорошей девочкой. Лежи здесь тихо, а я скоро вернусь. – Он накрыл беременную женщину одеялом и, заперев дверь, выскочил вон. Через секунду Фрида услышала, как его тарахтящий джип отъехал от дома. Две горячие слезы скатились по её исхудавшим щекам.
Дэвид знал, куда ехать. Его старый джип летел по заброшенной лесной дороге в направлении фермы. Дэвид знал, что только там он мог раздобыть так необходимую ему дозу морфия. Сердце Дэвида ликовало. У него возник план. Если только она там. Дэвид не сомневался в этом.
Знакомый шум водопада приближался. Сердце Дэвида замерло. Неприятные воспоминания рабства будили в нем жажду мести к своим бывшим рабовладельцам. Но ещё более сильные чувства он испытывал к той, которую так непростительно оставил на той ферме, той, которая, предпочтя долю рабыни, отказалась бежать с ним. Он ненавидел её более всего на свете, как ненавидел когда-то Фриду, как ненавидел всех женщин.
Вот и знакомый водопад и та же таинственная пещера, куда уходила вода.
«Сколько же воды утекло с тех пор», - подумал Дэвид. Вот та же тропинка, только теперь кто-то заботливо посыпал её гравием. Да и множество машинных следов говорили о том, что здесь проехала не одна машина.
Нужно было быть осторожным. Дэвид оставил свой джип в ближайших кустах (на такую «машину» вряд ли кто позарился бы), и пошёл пешком.
Как тут всё изменилось! Дэвид с трудом узнавал знакомые места. Вместо густых полей кукурузы были чисто выстриженные газоны, вместо заброшенного фермерского дома – аккуратный особнячок, перед которым голубел небольшой бассейн.
При виде этой роскоши Дэвид присвистнул от удивления и воскликнул вслух:
-Не слабо!
Только электрическая изгородь оставалась все той же, будто нарочно напоминая Дэвиду о его бывшей тюрьме. Он стал аккуратно пробираться вдоль изгороди, оглядываясь по сторонам. Дэвид всё ещё опасался Барио, хотя прошло почти девять лет, но глаза его искали ту, которую он когда-то любил.
А за грубой колючей проволокой разворачивалась идиллистическая картина семейного счастья. Женщина купалась в теплой воде, а рядом с ней плескался ребёнок, играющий разноцветным надувным шаром. Дэвид с напряжением стал всматриваться в лицо полной женщины, пытаясь узнать в ней Мари, но это была совсем не Мари. Мальчик так заразительно смеялся, что Дэвид невольно залюбовался этой картиной, так что, споткнувшись о камень, растянулся посреди дорожки.
Тут он поднял глаза и увидел то, что так жаждал найти более всего. Нет, это была не Мэри, а маленький красный цветок – опиумный мак. Дэвид пригляделся – цветы были повсюду: на поляне, на кустах, даже на верхушках деревьев. У Дэвида поплыло в глазах. Он тряхнул головой. «Должно быть, от жары», - подумал Дэвид. Он взглянул туда, где первый раз видел цветок – он был на месте.
-Тебя то мне и надо! – прошептал Дэвид, бережно срывая алую головку. Сока было совсем немного на самом дне ладони, но и этого хватило. Крошечный шприц всегда был при нем. «Только бы попасть в вену». Он высосал драгоценную влагу вперемежку с потом ладони и с наслаждением вколол себе в вену. Через секунду Дэвид уже пожалел об этом. Вместо обещанного кайфа, страшная боль скрутила руку, так что он закричал. Было ощущение, что по руке расползается огонь. Дэвид обхватил руку и согнулся пополам.
Но через некоторое время все прошло. Навязчивая головная боль исчезла, а в глазах прояснилось. Дэвид был в ударе, словно после двадцати чашек крепкого кофе, однако, «кайфа» не было – слишком мала была доза. Маленькая головка цветущего мака вселила в него не дюжинную храбрость. Дэвиду захотелось поджечь этот проклятый дом, где когда -то его унижали, но план его был другим. Ему нужны были деньги. Только бы она ещё жила здесь. Дэвид ловил глазами всех людей которые входили и выходили из дома, в них он узнал семейство Барио, но её здесь не было. Терпение Дэвида лопалось, он решил действовать опрометчиво.
Дэвид подошел к двери и нажал кнопку. Звонок дребезжащей болью отозвался в ушах. Дверь открыл толстошеий негр с лицом убийцы.
-Мисс Мари дома? – сбиваясь в словах от страха, пролепетал Дэвид.
-Дома! – сурово кинул негр, обмеривая маленького Дэвида с ног до головы. –Только она не мисс, а миссис Мэри Барио. Мэм – вам понятно? Вам чего надо? – По-видимому, обтрепанный молодой человек странной наружности начинал ему не нравиться.
-Я, я бы хотел передать ей это письмо, скажите, что приходил Дэвид – она сразу все поймет, как только откроет конверт.
-Кто там, Сэм? -послышался звонкий голос. По тропинке, густо обсаженной апельсиновыми деревьями, послышался топот приближающихся лошадиных копыт. Дэвид сразу узнал этот голос. Швырнув письмо на землю, он бросился прочь. – Кто там, Сэм?
-Не знаю, мэм, какой-то придурок.
Уже знакомая нам смуглолицая всадница, ловко нагнувшись, одним ударом хлыста подобрала валявшийся на песке конверт.
-Его зовут Дэвид, да, он так и просил передать, что приходил Дэвид – остальное вы все поймете из письма. – Мари с высоты лошади смотрела вслед убегавшей фигуре. Его сутулая спина показалась ей знакомой, но услышав слово Дэвид, всадница пришпорила коня, так что тот взвился на дыбы и пустилась вслед убегавшему.
-Стойте, мэм! Куда вы? Я лично отвечаю за вас!
Всадница вняла словам охранника и, осадив лошадь, круто повернула назад и поскакала обратно в дом, вихрем промчавшись мимо изумлённого негра.
-Вот чокнутая баба, сладу с ней нет, – зло прошипел охранник, закрывая на всякий случай ворота.
Охранник уже успокоился, когда вдруг увидел, как из гаража дома на всей скорости выехал красный Порш.
-Открывай ворота!
-Мэм, что вы собираетесь делать?