Глава сорок первая

Утро

    Вот и эта мучительная ночь, казавшаяся бесконечной, закончилась. На востоке показалась нежно-разовая заря, осветившая поляну удивительным неземным светом, который разогнал душные испарения ночного дождя. Приветствуемое гомоном  тысяч птиц,  из-за кромки леса  торжественно поднималось огромное огненное солнце. Бриллиантовыми россыпями играли струи водопада в его ярких лучах. Наполненный утренним светом воздух, дышал прохладным  кислородом, выделяемым зелёной массой растений, и, настоянный на ароматах терпких тропических цветов, казалось, звенел, от кристальной чистоты.

   Омытые ночным дождем растения, воспаряли каждым своим листочком и жадно тянулись к  живительному свету. Венчики удивительных цветов, что  закрытыми дремали всю ночь,  раскрылись, встречая народившееся солнце, и изумрудные колибри деловито шныряли между ними, собирая сладкий нектар в свои крошечные зобики, чтобы накормить своих невидимых, крохотных птенчиков.Яркие тропические бабочки пёстрой толпой осадили пересыхающую лужу, оставшуюся после дождя, и пили минеральный раствор, обмакивая в грязь свои хоботки, и распахнув, удивительно пестрые  крылышки, прогревали их в нежных лучах восходящего солнца. Ошалевший петух,   не переставая, кукарекал, уже в сотый раз, приветствуя утро, а может, просто радуясь своему очередному  чудесному спасению.

   Уставшие, мы всё продолжали спать в своём душном, тёмном  кузове, не подозревая о наступающем новом дне. Мы лежали  рядом,  обхватив друг друга руками, словно дети, точно так,  как нас застал сон.

  Только когда  солнце высоко поднялось над лесом, и снова начало обжигать  своими палящими лучами брезент, просачиваясь через плотную ткань, Грэг проснулся, но боялся даже пошевелиться, стараясь не  разбудить свою спутницу, которая мирно спала в его объятиях. Горьковатый запах полынного  шампуня в её волосах, заполнял душное пространство, а мягкие золотистые волосы приятно щекотали ему лицо, заползая в ноздри и глаза. Грэг  вдыхал чудесный карамельный аромат, воздушных волос, которые невесомой  золотистой паутинкой обволакивали его лицо, точно живые. Теплое, нежное тело совсем ещё юной женщины, было мягким, словно самый лучший в мире бархат, только огромные груди были упругими и прохладными – это чувствовалось даже сквозь плотную ткань её рубашки.

   По-детски нежное лицо немного бледно. Пухлые губки её приоткрытого рта  похожи  на распускающийся бутон карминовой розы. Дыхание её ровное. «Теперь я точно попаду в ад», - подумал Грэг, и сердце его бешено забилось, - «но как сладок грех искушения, и нет возможности ему сопротивляться». Не в силах более сдерживаться, Грэг нежно прикасается губами к её губам. Вот, кажется, она пошевелилась и просыпается, Грэг снова закрывает глаза, делает вид, будто он спит.

   Моё пробуждение было неожиданным, будто кто-то внезапно включил моё сознание, как электрическую лампочку. Впервые секунды я ничего не могла понять. Где я нахожусь? Как я сюда попала? Я помнила только, что заснула, прямо на земле, возле догорающего костра. Ну, конечно, мотылёк, там был ещё какой-то мотылёк, который никак не давал уснуть. Значит, Грэг перенёс меня сюда,  когда я уже спала. Значит,  это он лежит рядом и дышит мне прямо в нос. Грэг всё ещё спал, и я не хотела потревожить его сон, и, потому лежала,  не шевелясь, закрыв глаза. Под одеялом становилось невыносимо жарко, но вставать не хотелось. Я снова открыла глаза, взгляды наши встретились. В следующую секунду мы бросились в объятья друг к другу,  и   наши губы слились в долгом поцелуе.

   Шокированные своим неожиданным поступком, мы растерялись, не зная, как себя следует вести. Почему –то нам обоим было стыдно, будто мы совершили какой-то предосудительный поступок, за который придётся перед кем-то отвечать. Но время летело, было почти девять, а до дома нужно было добраться до заката. На завтра было объявлено штормовое предупреждение. Буря могла разыграться даже этой ночью. Терять время было нельзя, а нужно ещё заново уложить вещи в багажник. Не медля более, мы собрали вещи, и наскоро позавтракав компотом – растворённым соком лаймов в воде,  снова отправились в путь.