И, как только замолк голос Ирода, была тишина невиданная. И словно призраки сидели на своих местах недавние судьи, склонив повинно головы, не смея взглянуть в лицо тирана.

Но нашелся один человек, что все же смог противостоять Ироду. Смело выдвинулся вперед юный первосвященник Аристобул, сын царя Яная и внук того самого предателя Гиркана, муж праведный и невинный, ибо по кастрации своей стоявший вследствие того выше всякого греха телесного. Он поднялся со своего места, и, обличая Ирода, говорил так пламенно и бесстрашно, как человек, которому уж нечего было терять, кроме страха своего:

- Товарищи судьи и ты, царь! Ни я сам, ни ты, вероятно, никогда еще не видали, чтобы таким образом являлся в суд обвиняемый. Всякий же, кому приходилось когда-либо являться на судьбище в качестве обвиняемого, является в смущении и с робостью и с видом человека, желающего возбудить в нем жалость, с распущенными волосами и в темном одеянии. Между тем ты, царь Ирод, обвиняемый во множествах беззакониях и жестоких убийствах и с этой целью приглашенный сюда, облекся в пурпур, убрал по-праздничному свою голову и явился к нам в сопровождении воинов с целью перебить всех нас, если мы по закону осудим его, а самому спастись, совершив насилие над правосудием. Впрочем, я не стану обвинять Ирода, что он более занят ограждением своей личной безопасности, чем соблюдением закона, ибо бесполезно это теперь сие, ведь мы сами, равно как и сам царь, приучили его к такой смелости. Презрев веру отцов своих, своей трусостью и молчанием сами взрастили себе безжалостного тирана, что приводит к гибели нас и народ наш, нам и нести наказание за то. Однако знайте, что Господь Бог всемогущ и всевидящ, и что этот тиран и убийца царей , которого вы теперь в угоду Гиркану пожелаете вероятно оправдать, некогда накажет не только вас, но и самого царя за это…

Но не успел докончить свою обличительную речь храбрый юноша, как брошенное Иродом копье, взятое им у какого-то воина, вонзилось ему в грудь, обагрив белоснежную тунику первосвященника потоками крови. И пал Аристобул, и, скорчившись на полу храма в предсмертной агонии, испустил дух мученик и пророк Израилева народа, но так и не покорившись тирану.

Глава 6. Смерть Ирода

И начались аресты и гонения Израилевы великие. Те первосвященники и вожди Израилева народа, кто ещё вчера осмелился бросить вызов царю судом, были тут же арестованы прямо в храме. Другие же, так называемые «патриоты», ораторы, что, набивая цену и будущую славу себе, сулящую золото, те красно язычные глашатаи на рынках, что возбуждая народную ненависть за убиенных в Вифлееме младенцев, думали возбудить в себе всенародную любовь, прознав про внезапное возвращение Ирода и арест Синедриона, в малодушии бежали, но были пойманы и подверглись жесточайшим пыткам, чтоб выведать товарищей своих, затеявших бунт, но выведав от них все, что нужно было царю, были тут же казнены палачами Ирода путем отрубанием голов без всякого суда и следствия, как полагалось поступать с разбойниками, застигнутыми на месте разбоя.

Другие же, наполнившись животным ужасом, сами первые предали дело свое, выдав тех кто был с ними, тем самым согласившись сотрудничать с Иродом, примкнув к его отрядам зелотов*.

И учинено было великое дознание, чтобы выведать зачинщиков и исполнителей, тех, кто осмелился сбросить золотого орла, символа Римской власти и власти царя Ирода с ворот Великого Храма.

И среди всего Израилева народа оказалось сорок юношей, почти ещё детей, не дрогнувших перед лицом смерти, но, будучи на допросе, продолжающих храбро обличать злодеяния царя, не скрывая свою причастность к порче орла, в которой их обвиняли.

И тогда повелел царь взять их и доставить перед царственным ликом своим, чтобы лицезреть юных храбрецов, не страшащихся самой смерти. И тогда царская стража, как приказывал Ирод, схватила молодых людей и представила их перед ликом царя, чтобы тот самолично мог допросить их.

И вопрошал тогда их Ирод:

«Кто велел вам это сделать?»

Они же отвечали ему:

«Мы поступили так, как велел нам Закон отцов, велящий не признавать никакой иной власти, кроме как власти Единого Бога».

Тогда царь говорил им.

«Знаете ли вы что ожидает вас за это — сметная казнь!»

Они ж отвечали ему, храбро глядя в глаза царю:

«Никто из рожденных под солнцем не избежит смерти, ни царь, ни последний раб. Но кто предал душу свою Богу своему, того после смерти ожидает Царствие Небесное и вечное блаженство, ибо приход Мессии, и освобождение уже скоро».

И разъярили сии слова Ирода. Вскочив, он встал и закричал, не помня себя от гнева:

-Придать сиих отступников самой страшной и позорной смерти.

-Прикажите, повелитель, мы сейчас же отрубим им головы, чтобы их скверные языки, порочащие вас, раз и навсегда замолкли навеки! - воскликнули зелоты и палачи Иродовы, и, вынув сабли вот-вот уж готовы были исполнить казнь по первому же, малейшему жесту Ирода.

- Нет-нет, быстрая смерть слишком легкая смерть для них. Для них я придумал кое-что другое. Они будут умирать медленно и мучительно. Пусть же огонь Молоха медленно пожирает их тела! Посмотрим, как тогда эти презренные фанатики и сектанты запоют о своем Боге! Они проклянут его, когда их бренные тела будет заживо пожирать раскаленный металл!

Кровавая арена

И вот, наступил тот страшный день. Тот которого судили, сам устанавливал суд. И страшно было то судилище жестокого тирана.

Но перед тем зрелищем, должным превзойти своей кровавой зрелищностью все зрелища древнего Рима, назначенный герой Рима решил изготовиться, чтобы явить себя перед публикой уж не как царя- героя, величайшего из смертных, признанным Римом при жизни, но как бессмертного Греческого бога, ибо нет меры тщеславия властолюбивого кровавого тирана!

Но чем выше вознесение, тем жестче падение, и смерть Ирода уж уготовлена ему в виде женского браслета в виде причудливо переплетенной золотой змейки, в чьей крохотной головке сокрыт сильнейший, причудливый яд. Лишь стоит просто нанести его на кожу, как человек начинает гнить заживо, но не сразу, а спустя лишь какое-то время, достаточное, чтобы отвести всякие подозрения от отравителя. Говорят, что браслет когда-то принадлежал самой царице Клеопатре, и немало её врагов отправились на тот свет в страшных мучениях в неестественно странной и внезапно скоротечной проказы. От неё сей смертоносный браслет в виде прочих даров, отправленных с Цезарионом в Индию, достался сестре царя Ирода Саломее. Пронырливая колдунья давно разгадала смертельный секрет египетского браслета, испытав действие загадочного яда на свиньях. Знала она, что есть у сего яда тайный катализатор, без которого действие его не наступает, - это солнечный свет, а значит, даже если яд попадет на кожу отравителя, он избежит смерти, лишь некоторое время скрываясь от света дня, пока пото-мочевые выделения в термах окончательно не изгонят последние его остатки.

Страшную месть таит царица Саломея,и есть орудие в руках её — юная вдова Иродида, что, не смотря на юные лета свои не уступающая в фанатической жажде власти и тщеславии от её ненавистного свекра Ирода, которая пойдет на все лишь бы занять отнятый у неё вероломным отцеубийцей престол.

-Две капли добавишь в купальню царя, остальное ему в благовонную мазь, что таится в небольшом серебряном кувшинчике у изголовья купальни, и того будет достаточно для смертного приговора ему.

Шепот старухи звучал зловеще в темноте огромных дворцовых покоев царя Ирода в Иерусалиме, так, что сердце юной царицы Иродиады, застыв от ужаса, сжалось в маленький овечий хвостик. Прекрасное лицо её побледнело, как бледное лицо безжизненной статуи, а руки с тонкими чувственными перстами тряслись, когда она принимала смертоносный браслет из скрюченных подагрой рук старухи.

-Запомни, две капли. Остальное добавишь в ароматическое масло и умастишь ею царя. Не бойся, яд смертоносен, но не коснется тебя. Лишь перед тем не забудь умастить свое тело оливковым маслом и после невольного взаимодействия с ядом не показывайся лучам солнца, став сумрачной Гекатой, пока две луны не сменят свой круг, тогда его ужасная сила не коснется тебя. И помни, Иродиада, сегодня свершиться твой суд. Суд над убийцей твоего отца, которого ты жаждала все долгие годы. И ты собственноручно вынесешь приговор, став палачом тирана. Ну, же, не дрожи, Иродиада, - говорила старуха, похлопывая цепенеющую от ужаса Иродиаду по плечу, - дороги назад все равно нет. Возмездие должно свершиться в эту ночь, иначе будет слишком поздно. Я, царица Саломея, его сестра и жена его, породившая чудовище этому миру в тот самый злосчастный миг, когда подсказала убить Фазаила и Феррора на караванной дороге, значит я должна собственноручно уничтожить его, пока мир не покорился Ироду и не обрушился в бездну гибели под его безжалостной рукой. О, боги, вы видите на какую жертву я иду, вы вправе убить братоубийцу, но пусть отметиться кровь невинно убиенных младенцев! Ты ещё дрожишь, Ирада! Оставь! Иди и покарай преступника!

-Но...но если он потребует большего, - еле владея собой, прошептала Иродиада трясущимися губами.

-Не бойся, моя госпожа мести Немезида, царь уже стар и от того слаб. Как не мне не знать, что он давно уж потерял свою мужскую силу, его любовных потуг хватит разве что на слюнявую ласку жалкого старика. Иди же, и приготовься. Одень лучшие одежды..Ты должна предстать ему во всей своей красоте.

И наступил триумф прославленного героя Рима. Сегодня кровавый царь предстанет в полном божественном великолепии. И перед тем как войти оскверненный Великий Храм, за одну лишь ночь превращенный по воле Ирода в цирковую арену манежа , примет освежающую ванну царь и умастит свое тело золотой мастикой, чтобы сиять, подобно Богу, в лучах яркого солнца, чтобы поразить толпу, подобно великому Зевсу, ибо приверженец был тиран великой цивилизации Эллады, и в греческом стиле был обставлен его роскошный дворец.