Незадачливый акушер

   Фрида летела вдоль шоссе. Старенький Джип выжимал из себя последние силы. Схватки нарастали. Фрида поняла, что она рожает. Теперь ничего не могло отменить это. «Господи, только бы добраться до дома!» - думала несчастная женщина. Она бросится в колени отцу, и все объяснит, она не станет ничего скрывать.

  Живот скрутило от очередной схватки. Нет, это слишком сильно, чтобы терпеть. Фрида закричала от боли, руль рвануло в сторону, и она, чуть было, не влетела в кювет. На пустынной ночной дороге Центральной Флориды помощи ждать было неоткуда – можно было рассчитывать только на себя.

  Обливаясь потом, Фрида, пыталась сосредоточиться на дыхании, чтобы хоть как-то заглушить страшную боль. Неужели она, дочь миллионера, будет рожать здесь, посреди заброшенной  дороги. Неужели, она подохнет здесь от боли, забытая всеми. Нет, это не будет. Она должна добраться до Палм Битч, во что бы то ни стало. Должна – иначе она погибнет.

  Фрида  сильно закусила губу и дала на газ. В лунном свете дорога виднелась, как на ладони. Резкий поворот, что-то тряхнуло заднее колесо. Фрида почувствовала, как внутри всё оборвалось. Что-то тёплое побежало по её ногам. Фрида поняла –околоплодные воды отходили. До настоящих родов оставалось совсем немного времени.

-Только бы успеть, только бы успеть, - твердила она себе. Фрида попыталась остановить воды, сжав бедра, но они всё равно текли. Под ней уже образовалась небольшая лужица.

  Следующая схватка ударила, словно разряд тока. В глазах всё потемнело. Фрида пыталась не потерять сознание. Но вот схватка отступила, как волна.

   Вот уже заиграли первые огни домов. До Палм Бич рукой подать. Стоит выехать на побережье –и она спасена.

   Первые солнечные лучи уже светили ей в лицо– значит, она ехала правильно. На восток, только на восток – там спасение. В потное лицо пхнул свежий морской бриз. Она достигла восточного побережья. Отсюда за песчаной косой отмели был виден Атлантический Океан, а там огнями города светилась протяженная гряда  Палм Битча – города миллионеров.

   В этот ранний час городок миллионеров ещё дремал. Богатые не любят просыпаться слишком рано. Никто не видел, как кричащая окровавленная женщина, на обшарпанном Джипе ворвалась в сонный городок.

   Знакомая улица вереницами парящих кокосовых пальм пронеслась над головой. Вот и её дом. Словно пьяная, шатаясь из стороны в сторону, то и дело спотыкаясь и падая на выстриженную траву газона, женщина подползла к  тяжелым кованым воротам и изо всех сил нажала кнопку звонка. Раздался бесконечный дрязгающий звук, который показался Фриде сладкой музыкой. Однако никто не отвечал, словно все в доме были глухие. Фрида почувствовала, как живот снова твердеет - «О, господи, только не это. Неужели прямо здесь, на этой траве? » - было её последней мыслью.

-Кто-нибудь, помогите, прошу вас! - простонала Фрида, садясь на колени.

    Она упала лицом на росистую траву газона. Схватка скрутила её напополам. Боль была страшной. Она больше не контролировала себя. Шаря руками, Фрида пыталась запихнуть сорванную траву вместе с землёй в рот.

  Она даже не заметила, как к ней бежал огромный, как гора негр. Это был тот самый Сиз Штрайкер, бывший рестлингер, которого Дэвид в своё время чуть было, не отправил за решётку.

   Сейчас несчастный, лишенный работы великан Сиз работал в качестве слуги в доме её отца. Дело в том, что сэр Баркли терпеть не мог слуг, а великан Сиз, или, как его прозвал сам хозяин - Дядюшка Сиз был из тех молодцов, что работают за десятерых, а едят за семерых.

   Очень скоро Сиз заменил всю прислугу в доме. Он был и шофером, и садовником, и привратником дома, и, даже, поваром, хотя последнее выходило у него отвратительней всего, но после ухода Фриды старому Баркли было уже не до всего, даже если бы Сиз подал бы ему однажды жаренных лягушек на блюде.

  Без дочери старик как-то сразу опустился и поблёк от горя. Хотя работы было много, и великан Сиз с утра до ночи носился в поту от постоянных обязанностей, валившихся на его голову, Как из рога изобилия, старик не обижал своего чудесного слугу – надобно сказать, что Баркли платил ему по-королевски, сколько не платят иному менеджеру в офисе. И потому, молодой человек, плюнув на предрассудки, чтобы прокормить семью, вынужден был остаться у своего бывшего адвоката.

   Когда он увидел женщину в ночной рубашке, первой мыслью было то, что это какая-то местная сумасшедшая. Какое же был его шок, когда он увидел, что это была дочь хозяина – Фрида Баркли. Он едва узнал её по рыжим волосам, потому что ей избитое окровавленное лицо напоминало обесформленное распухшее месиво.

-Мадонна, Матерь Божья! – воскликнул Сиз. – Мисс Баркли! Что с вами?

-Машину, скорее. Мне нужно в больницу, я рожаю! – уже теряя сознание простонала Фрида.

-Сейчас, сейчас, мисс, все хорошо. – Взглянув на избитое лицо Фриды, он сразу же понял, чьих рук это было дело.  Оборванная цепь наручника не оставляло сомнений, что женщину избил её муж – этот подонок  Дэвид Гарт. 

-Это он, Гарт, он, он хотел убить меня…он хотел убить нашего ребенка, - захлебываясь слюной, простонала Фрида  и тут же свалилась в потугах.

«Подонок, мерзавец, чертов женоненавистник, почему я не пришил тебя тогда, как собаку!», - Сиз бежал изо всех сил, через секунду длинный белый лимузин выехал из ворот дома. 

-Сейчас, мисс, всё будет хорошо, – стал успокаивать он не то себя, не то её.  Сиз аккуратно положил корчующуюся от боли женщину на заднее сиденье и накрыл её шиншилловым пледом из багажника.

-Нет, нет, большой черномазый придурок, ты не понял! Позови отца, я хочу видеть своего отца! Я никуда не поеду без него! Я объясню ему все! – уже задыхаясь от боли,  приказала она.

При других обстоятельствах Сиз бы обиделся на такие слова, но сейчас было не до того.

-Сожалею, мисс, но его сейчас нет дома. Три часа назад ему позвонила какая-то женщина и сказала, что видела вас в Маше. Мистер Баркли тут же вылетел туда на своем частном вертолёте.

-Проклятие, проклятие! – Теперь её обвинят в убийстве этого подонка. За что? О, лучше бы она умерла сейчас, чем провести остаток жизни в тюрьме. Режущая боль казалась издевательством. «Зачем всё это? Почему бы просто взять и не подохнуть». Она ненавидела своего ребенка, который причинял ей эти пытки.

-Сейчас вам нужно думать о себе, мисс Баркли. Мы едем в город. Нужно торопиться, пока дороги не забило пробками. Я позвонил в 911, скорая едет сюда.

  До Майами оставалось пятьдесят километров. От Майами до Палм-Битч вела только одна прибрежная дорога. Длинный лимузин летел по направлению к городу.

  Теплое утро перерастало в душный день, предвещающий тропическую бурю. Чем ближе они подъезжали к городу, тем плотнее становилось движение.

-Господи, только бы успеть, только бы успеть, - шептал про себя Сиз, но тщетны были его молитвы, не успели они проехать и несколько километров, как перед ними показалась длинная вереница машин, которые выстраивались в бесконечную пробку. Всё кончено, они не успеют, придется рожать здесь.

  Сиз свернул на обочину. Его шоколадно черное лицо сделалась серым – так бледнеют негры. Он боялся смотреть, что происходило заднем сиденье. Стоны роженицы слились в единый бесконечный крик, который резал уши.

-Что это, пробка?! Пробка?! Мы застряли?! Мы не едем! – закричала Фрида.

-Не волнуйтесь, мисс, скорая в двух кварталах от нас, они будут здесь, - попытался успокоить её Сиз.

-Как ты не понимаешь, тупой нигер, я больше не могу! Я подыхаю! Я подыхаю! А-а-а-а-а!!! – звенящий вопль боли вырвался из её кричащей гортани.

   В эту секунду Сиз понял отчаянность своего положения. Он понял, что им некому было помочь. В такой ситуации можно было рассчитывать только на себя. Лучше сделать что-то, пусть и неправильно, чем допустить, чтобы Мисс Фрида умерла на заднем сиденье автомобиля без всякой помощи.

   Бедняга Сиз понятия не имел, как маленькие дети появляются на свет. Единственное, что помнил Сиз,  что было связано с беременностью и родами – это как его собственную жену увозили в роддом. Да и эти воспоминания были лишь смутным туманом времени. Сиз явственно вспомнил одно, что он был тогда ещё беспомощнее и растеряннее, чем его рожающая жена. Но тогда были врачи. А здесь их нет. «Чтобы помочь мисс Фриде, нужно рассчитывать только на себя», - эта суровая истина сразу же ударила ему в голову, как только он увидел, что мисс Фрида, лежа на заднем сиденье,   залилась криком.

  Однако, он призвал на помощь всю свою волю борца. Он будет бороться до конца, как делал это когда-то на ринге. Другого ему не оставалось.

  Теперь могло понадобится всё. Аптечка со всем необходимым была на заднем сиденье. Там он нашел всё – бинты, обезболивающее, перчатки.

-Держитесь, мисс, я иду к вам.

-Что, что вы собираетесь делать? – испугалась Фрида.

-Принять роды. - Сиз деловито натянул перчатки на свои огромные ладони и согнул ноги женщины.

-Нет, хватит, не смейте, не трогайте меня! Я пошутила! Это глупая шутка! Я не собираюсь рожать прямо здесь, в автомобиле! Это же просто глупо.

-Не волнуйтесь мисс, когда я служил в армии, нас учили, как делать искусственное дыхание.

-Придурок, это совсем не то! Нет, не надо! Не смейте!- от стыда и боли женщина отчаянно сопротивлялась, брыкаясь ногами.

-Давайте вместе успокоимся, хорошо, мисс? – Сиз предупредительно выставил вперёд руки. - Я ничего не буду ничего трогать, я только посмотрю, что там, ОК?- Фрида нервно закивала головой. – На счёт три, хорошо? Раз, два, три…- Сиз резко одернул подол – и чуть было сам не свалился в обморок. Лиловая головка ребенка уже проглядывала сквозь половую щель.

-Что, что там, черт побери!

-Всё значительно хуже, чем я думал. Придётся рожать здесь.

-Нет, я не могу! Не могу сейчас! – Услышав эту новость, несчастная побелела, как полотно.

-Нет,  вы сможете. Пути назад нет! Не заталкивать же бедняжку обратно! Осталось последнее усилие! Тужьтесь, мисс!

- Я не смогу!

-Сможете! На счет три. Раз… - Но Сиз не успел сосчитать до трёх, когда чудовищный вопль роженицы оглушил его уши. Это была последняя схватка. В следующую секунду крошечное окровавленное тельце свалилось прямо в его ладони.

  Ошеломленный Сиз растерянно держал кричащее красное тельце, не зная, что с ним делать. Это был крохотный мальчик. По-видимому, ещё недоношенный. Сиз никогда не видел таких маленьких детей, даже когда держал своего новорожденного сына. Ещё до конца не осознавая, что произошло, Сиз смотрел на него, как на пришельца из другого мира. Кровь бешено билась в его висках. Такого чувства он не испытывал, даже когда выиграл свой самый знаменитый бой с чемпионом Техаса Бори Ганном.

   Наконец, он догадался завернуть кричащего ребенка в мягкое махровое полотенце, которое достал из бара,  и положить на теплый, ещё содрогающийся в схватках, материнский живот. Дрожащими от волнения и от пережитой боли руками Фрида пыталась удержать скользкое тело малютки, так чтобы он не задохнулся в складках её растянутого живота.

   Сиз благоразумно решил не перерезать пуповину, чтобы не занести инфекцию. Теплым одеялом он накрыл холодные ноги роженицы и стал ждать. «Первая» помощь была оказана – остальное оставалось за врачами.

  Вскоре шум вертолета пронесся над его головой. Послышались звуки сирен скорой помощи.

 -Вовремя, как всегда, - поворчал Сиз, вытирая пот со своего взмокшего от волнения  лба.

  Да, Сиз Штрайкер был  парень на все руки и не терялся при любых обстоятельствах. Не даром же Баркли нанял его в слуги, а магнат редко ошибался в людях.

  Скорая увезла Фриду в больницу. Сиза – в участок полиции. Его арестовали за незаконную акушерскую практику. Но Сиз не жалел не о чём. Он готов был пройти через всё это второй раз, только бы ещё раз ощутить маленький теплый комочек в своих огромных ладонях.

  Спустя несколько часов всё выяснилось. Адвокат Баркли снова пришёл на помощь своему бывшему подзащитному. Мальчик тоже остался жив – правда, ему пришлось ещё долгих две недели прожить в кислородной камере, прежде чем он «родился правильно».

   Его назвали Грегори, в честь деда, с которым Фрида вновь помирилась. А вот в отношении матери дело обстояло куда хуже – нет, Фрида благополучно пережила роды, а вот дело о пропаже её бывшего супруга начинало приобретать нежеланный оборот. Подозреваемой в убийстве мужа, женщине грозило реальное заключение.

  Она рассказала о своем заточении, как Дэвид избил её, за то, что она отказалась отдать ему бриллианты. Она так же рассказала, как неизвестная женщина стреляла в него. Фрида даже описала её.  Но свидетелей не было.

   Сразу же после звонка, прибыв на место, где подонок держал свою беременную жену взаперти, полиция обнаружила только его кровь и кровь Фриды. Пистолета нигде не было. Мари всё-таки успела вернуться за ним. Были найдена только одна пуля самого распространённого  шестого калибра, которая содержала остатки ДНК, сходные с ДНК крови потерпевшего.

   Другую пулю и две стрелянные гильзы Мари всё-таки удалось отыскать и забрать с собой. Та, что остановила сердце Дэвида, прошла сквозь него и, вылетев из спины, застряла в дереве комода. Мари не стала искать её, потому что полагала, что пуля, убившая Дэвида, находится внутри трупа. Пытаясь поскорей избавиться от трупа, убийца впопыхах не заметила кровавого отверстия в спине.  Да и где было это заметить в ночной темноте маленькой комнаты. Мари видела только кровь.

  Обрывки цепи говорили о том, что Фрида говорит правду – муж всё это время держал её прикованной цепью к спинке кровати. Но вот в существование загадочной женщины, вдруг, взявшейся из ниоткуда и убившей её супруга, полиция мало верила. В делах о семейных убийствах, когда в доме оставались лишь двое супругов, это оправдание было наименее подходящим, но другого у Фриды не было, и она настаивала на своём, хотя отец уговаривал её представить дело, как самооборону.

  Но самое страшное открытие ждало Фриду уже после того, когда двое полицейских, зачитав ей обвинение в убийстве супруга, прямо из больничной палаты препроводили её в окружную тюрьму. Кровь Дэвида была опознана в архивах полиции. Ей оказалась кровь того самого «мальчика-мясника», который так жестоко расправился со своим отчимом.

  Странно, Фрида вспомнила, что никогда не видела детских фотографий своего мужа. Он никогда не показывал ей их и не любил говорить о своем детстве. Он говорил только, что его родители слишком рано умерли, не оставив ему ничего, на этом разговор завершался.  Дэвид не любил, когда она начинала расспрашивать о его семье, обычно подобные вопросы кончались вспышкой раздражения со стороны Дэвида, и поэтому Фрида избегала касаться подобных тем. Он был словно человек из ниоткуда…без прошлого, без родных…

   Дрожащими пальцами Фрида поднесла к избитому лицу крошечную серую фотографию.  Сквозь потухший обрывок бумаги  неё смотрело незнакомое лицо мальчика. Ничего не значащее лицо обыкновенного прыщавого подростка. Да, некоторое сходство было, но это мог быть какой угодно подросток. Вдруг, Фрида, вздрогнула и напрягла зрение. Да, это выражение безумных решительных глаз – их ни с чем нельзя спутать. Он мог всё изменить, но эти глаза – глаза безумца, они остались прежними. Они могли принадлежать только одному человеку – Дэвиду, её мужу.

-Это он, он! – закричала Фрида и тут же свалилась в глубокий обморок.

   Теперь Фрида поняла, что только чудом осталась жить, побывав в лапах маньяка. За недоказанностью улик, а так же, благодаря чудовищным усилиям адвоката Баркли –отца подозреваемой, дело вскоре было закрыто, и подозрение с Фриды Баркли было снято. Поскольку тело найдено не было, - Дэвида признали без вести пропавшим.

  Спустя некоторое время недалеко от болот Маша был найден очередной обезображенный труп несчастного бродяги, решившего свести счёты с жизнью на ветвях прибрежного кипариса. (В условиях влажной жары и насекомых трупы быстро разлагаются).

   Усилиями адвоката Баркли было проведено опознание, и Фрида с трудом, но всё же признала в нём своего пропавшего мужа –Дэвида, хотя висельник был на голову выше её (растянулся?!) – это не помешало полиции закрыть нудное дело, которое тяготило всех.

  Так Дэвид Гарт второй раз стал самоубийцей. Фрида ещё долго рассказывала всем, как её муж, страдая от невыносимой ломки,  покончил с собой. А маленький Грэг тем временем подрастал под чутким попечением любимого дедушки - миллионера.